«Сделайте милость, дайте сюжет, духом будет комедия из пяти актов, и клянусь, будет смешнее черта. Ради бога. Ум и желудок мои оба голодают», — писал Гоголь Пушкину в 1835 году. Пушкин предложил известный в литературе сюжет о мнимом ревизоре. Однако традиционно приезжий выдавал себя за ревизора, Хлестакова же за ревизора принимают случайно. Боязнь ревизии и ревизоров жила в чиновниках постоянно. Страх этот заставлял принимать за ревизора всякого не совсем обычного путешественника, попавшего в тот или иной город. Так история о том, как «очень неглупый» городничий принимает «сосульку, тряпку» за важного чиновника, и составляет основу сюжета. Из пяти актов комедии Хлестаков действует в трех. В первом действии главного героя нет, да он и не нужен. Здесь подготавливается почва для самообмана чиновников, нагнетается атмосфера страха за должностные преступления, городничий и другие как бы проводят собственную ревизию.

Действие завязывается моментально первой же фразой городничего:

Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие. К нам едет ревизор.

Завязка обнимает почти всех действующих лиц, что соответствует теоретическим представлениям Гоголя о композиции общественной комедии: «…комедия должна вязаться сама собою, всей своей массою в один большой, общий узел. Завязка должна обнимать все лица, а не одно или два, — коснуться того, что волнует более или менее всех действующих… Правит пьесою идея, мысль. Без неё нет в ней единства. А завязать может всё: самый ужас, страх ожидания, гроза идущего вдали закона…»

Во втором акте действие развивается стремительно. Страх перед ревизором заставляет городничего не верить своим глазам («А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его»), не верить своим ушам: Хлестаков говорит чистую правду — городничий любуется его хитроумием («О, тонкая штука!.. Врет, врет и нигде не оборвется!»). Главной целью городничего становится заставить ревизора проговориться. А Хлестаков, мелкий чиновник «без царя в голове», опасающийся, как бы его за неуплату не посадили в тюрьму, вдруг на глазах зрителей превращается в важного человека: «я бы, признаюсь, больше ничего бы не требовал, как только оказывай мне преданность и уважение, уважение и преданность». Хлестаков как бы принимает условия игры, предложенные городничим, демонстрируя те черты характера, о которых говорит Осип («показать себя») и которые видны уже в разговоре с трактирным слугой («я, брат, не такого роду»). Страх городничего перед грозным ревизором парадоксально отражается в желании Хлестакова видеть себя значительным лицом, что взаимно усиливает чувства каждого. Наиболее ярко это прослеживается в кульминационной сцене третьего действия — сцене вранья Хлестакова. Возрастание подобострастия и ужаса чиновников заставляют «простого елистратишку» забираться все выше и выше на вершины иерархической лестницы: сначала он лишь рядом с сильными мира сего («начальник отделения со мной на дружеской ноге», «приняли за главнокомандующего», «с Пушкиным на дружеской ноге»), но вот он уже и литератор, и дом его «первый в Петербурге», и в карты он играет с министрами и посланниками, и, наконец, он директор департамента, у которого в передней «графы и князья толкутся» и которого «сам Государственный совет боится».

Ложь Хлестакова видна теперь всем. Но городничий исходит из житейской мудрости: «Подгулявши, человек всё несет наружу: что на сердце, то и на языке… Не прилгнувши не говорится никакая речь». Городничий не подозревает, что «на сердце» у человека могут быть только воздушные замки, пустопорожние мечты, желание «сыграть роль хоть одним вершком повыше той, которая ему назначена» («Мертвые души»).

В четвертом действии Хлестаков на вершине счастья — он в упоении властью: к нему обращаются просители, его ухаживания благосклонно принимают жена и дочь городничего. Хлестаков не чувствует никакой ответственности, нимало не заботится о будущем — а ведь если вначале он считал, что ему угождают «от чистого сердца», то теперь наконец понял, что его «принимают за государственного человека». Хлестаков полностью оправдывает характеристику, данную ему Гоголем: «говорит и действует без всякого соображения».

Пятое действие — развязка сюжета. Снова, как и в первом акте, чиновники показаны за чтением письма, и опять даются их портреты, но уже не сочувствующим «умным людям» городничим, а «скверным мальчишкой». Однако это развязка одной линии — мнимого ревизора. Последняя же сцена возвращает зрителей к теме ревизора настоящего, приехавшего «по именному повелению». Смысл финала трактуется исследователями по-разному. Основу традиционного толкования пьесы положил В.Г. Белинский. По мысли критика, приезд нового ревизора означает только одно: все начинается сначала. Гоголь же дает иное объяснение финалу: истинного ревизора обмануть не удастся, порок будет наказан. При всем внимании и уважении к мнению автора нельзя не заметить, что такая интерпретация является результатом воплощения моралистической установки и не соответствует тому образу государственного правления, который сложился в пьесе.