Личность Петра Первого имела огромное значение для всей истории России. Его можно смело назвать создателем русской культуры нового времени, его преобразования оказали значительное влияние на ход исторического процесса.

Фигура Петра Ⅰ в литературе восемнадцатого века монументальна. Он — образ идеального государя, великого мужа, который создал страну своими усилиями. Художники восемнадцатого века стремились к созданию национального эпоса, в центре этого эпоса непременно должен был стоять Петр Ⅰ. Кантемир писал «Петриду», Ломоносов — «Петра Великого», но эпоса в широком понимании Россия так и не получила. Идеализация образа Петра в восемнадцатом веке сменяется множеством неоднозначных трактовок в девятнадцатом. Многократно к этой теме обращался великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин. Петр в поэме «Медный всадник» предстает нам как бы в двух ипостасях. Первая — это «Он» в «Предисловии», заложивший Петербург. Вторая — это «кумир на бронзовом коне»:

Ужасен он в окрестной мгле!
Какая дума на челе!
Какая сила в нем сокрыта!
А в сем коне какой огонь!
Куда ты скачешь, гордый конь,
И где опустишь ты копыта?

Петр-преобразователь, он обуздал стихию России, но стихия Невы ещё грозит ему. В совершенно ином ключе дан образ Петра в «Арапе Петра Великого», который явился первым опытом пушкинской прозы. И в «Полтаве», и в «Арапе...» Петр — великий муж, государь, которого возможно назвать идеальным. Западники и славянофилы, споры между которыми составляли значительную часть общественной жизни 30-40 годов, придерживались диаметрально противоположных позиций. Западники идеализировали Петра и считали, что он стоит у истоков российской государственности. Славянофилы же, напротив, укоряли его в том, что он свернул Россию с правильного пути развития, насильственно европеизировал ее. Именно славянофилы любили вспоминать известное пророчество Авдотьи Лопухиной: «Петербургу быть пусту», в том смысле, что реформы Петра не принесли народу никакой пользы и рано или поздно Россия вернется на свой путь. Особенно часто вспоминали эту мрачную фразу в начале двадцатого века. Символическое значение имеет она в последнем романе трилогии Мережковского «Христос и Антихрист». В «Петре и Алексее» Петра иначе как «антихристом» никто, даже его сын Алексей, не именует. Но Петр — святой грешник, он, как Авраам, приносит в жертву Богу своего сына (только жертва Авраама была отклонена). Он одновременно олицетворяет и Зло и Добро, он чудовищно двойствен, именно это и вызывает такой ужас в Алексее. Мережковский и не стремится дать объективно-исторический образ Петра, для него главное — проиллюстрировать свои философские идеи. Как живой человек предстает перед нами Петр в романе А.Толстого. Несмотря на множество анахронизмов, автор сумел донести до нас аромат той эпохи, сумел показать яркие характеристики и его сподвижников.

Петр, как и любая сильная личность, привлекает к себе внимание литераторов. Каждый подходит к этой теме по-своему и разнообразие точек зрения делает её по-настоящему интересной.