Сатира — вид художественной литературы, ставящий своей задачей критику, обличение и высмеивание отрицательных явлений действительности.

Русская сатира на рубеже двух веков, девятнадцатого и двадцатого, переживала расцвет. Выходило множество сатирических журналов, работали такие авторы, как А.Аверченко, Тэффи, Саша Черный и другие. В двадцатые годы, в период нэпа, сатира пережила еще один всплеск, который продолжался примерно до середины тридцатых годов, пока сатира как жанр не стала слишком опасной.

Сатиру 20-30-ых годов характеризует жанровое и стилистическое разнообразие. Основным жанром был короткий рассказ, который вмещал в себя множество различных интонаций. Это и фельетон, и сатирический очерк, и репортаж, и юмореска. Особое место в литературе 30-ых годов имеют рассказы Зощенко, близкие к байкам, к развернутым анекдотам. Создавались и сатирические пьесы («Мистерия-буфф» В.Маяковского), и сатирические повести («Похождения Чичикова» М.Булгакова), и даже сатирические романы («Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» И.Ильфа и Е.Петрова).

Мы видим в сатире тридцатых годов и особую стилистику. В частности, резко сниженный и усыпанный простонародными выражениями язык раннего Зощенко. Рассказы Зощенко обычно ведутся от имени какого-либо персонажа, и социальный и интеллектуальный уровень персонажа определяет стилистику. Стилистические традиции Булгакова идут от Гоголя. Скажем, его «Похождения Чичикова», выполненные как своеобразное продолжение «Мертвых душ», наполнены прямым отсылками к своему источнику.

Широка и разнообразна тематика молодой советской сатиры. Конечно, это и политическая сатира, призванная удовлетворять нужды идеологии, и обличения буржуазии и её пороков. Тут особенно отличился Демьян Бедный, сделавший такую сатиру своим ремеслом. Но главной, традиционной темой всегда было обличение мещанства, обывательщины и бюрократизма, которые особенно расцвели во времена нэпа. В «Дьяволиаде» показан бюрократический аппарат, деятельность которого доходит до абсурда. И вообще, по страницам советской сатиры гуляют сотни названий непонятных учреждений. Так, никто не знает, как расшифровывается «КЛООП» у Ильфа и Петрова, у них же появляется некая контора «Геркулес», которая занимается исключительно отстаиванием своих прав на занимаемое помещение.

Нравы обывателей критикует бытовая сатира. Так, главный герой Зощенко — городской малокультурный мещанин, главная доминанта сознания которого — пошлость. Сатиру на нравы мы видим и у Ильфа и Петрова; особенно ярка она в «Золотом теленке», где описывается коммуналка, именуемая «Вороньей слободкой».

Сатира тридцатых годов постоянно обращается к гоголевским традициям. Так, «Инкогнида» Лебедева-Кумача — повторение ситуации «Ревизора».

Особое место занимает проблема положения культуры в советском обществе. Тут, конечно, вспоминается графоман Никифор Трубецкой-Ляпис из «Двенадцати стульев» и образы литераторов в «Мастере и Маргарите» Булгакова. Чего стоят только их имена! Павианов, Богохульский, Штурман Жорж!

Но к середине тридцатых годов сатира начала умирать. Это — свободный жанр и он может существовать только в свободном обществе; тоталитаризм сатиры не терпит.

Сейчас, возвращаясь к этим произведениям, мы видим, что сатира эта осталась злободневной и по сей день, так как наше общество сталкивается всё с теми же проблемами, что и восемьдесят лет назад.