Роман «История одного города» в творчестве М.Е.Салтыкова-Щедрина занимает особое место. Роман был принят современниками очень настороженно, точнее сказать критически. Известный в то время публицист Суворов выступил с обвинениями в адрес автора, считая, что писатель исказил факты русской истории, что книга его - есть глумление над русским народом. Один этот факт уже свидетельствует о том, что книга попала в цель. На примере описи градоначальников можно сказать о пародийности книги. Но не столько пародия на русскую историю, сколько современность волновала Михаила Евграфовича. Находясь на службе в Твери и Рязани государственный чиновник воочию видел «головотяпство» и народа, и чиновничьей братии.

Самая спорная и явно пророческая история рассказывается в последней главе «Подтверждение покаяния. Заключение». По некоторым сведениям, эта глава, по сути, тоже пародия, только на роман современника Н.Г. Чернышевского, на «Четвёртый сон Веры Павловны». На самом деле, при внимательном прочтении главы Салтыкова-Щедрина во многом намек на утопию Чернышевского с его лучезарной картиной всеобщего счастья от труда на благо всех. О том, чем грозит такая уверенность в счастливом будущем идеального общества, прописанного против натурального естественного хода истории, смело предсказывает великий критик.

Начнём с того, что город Глупов, по решению градоначальника Угрюм-Бурчеева, было решено назвать Непреклонск. В портрете проглядывается твёрдость и упорство непреклонного главы города. И хотя в портрете Угрюм-Бурчеева современники угадывали лицо Аракчеева, возможно проследить некоторое сходство с великим отцом народов Сталиным. Даже псевдоним вождя просто символизирует непреклонность. А его стрижка? А его китель? Но более всего вызывает удивление строгий режим, распорядок дня, которому подчиняются все от мала до велика, те обязательные работы, выполняемые всеми взрослыми гражданами города.

Все жители обязаны были бы не только действовать, но и думать совершенно одинаково. Всё подчинялось строгим и совершенно обязательным правилам, законам, регламентам.

В каждом доме живут по двое престарелых, по двое взрослых, по двое подростков и по двое малолетков... Школ нет и грамотности не полагается; наука числ преподается по пальцам. Нет ни прошедшего, ни будущего, а потому летосчисление упраздняется... Работы производятся по команде. Обыватели разом нагибаются и выпрямляются; сверкают лезвия кос, взмахивают грабли, стучат заступы, сохи бороздят землю - все по команде.

Особое умиление вызывают обязательно для всех проводимые три праздника в году: «Во-первых, назначен был праздник по случаю переименования города из Глупова в Непреклонск; во-вторых, последовал праздник в воспоминание побед, одержанных бывшими градоначальниками над обывателями; и, в-третьих, по случаю наступления осеннего времени, сам собой подошел праздник «предержащих властей». Праздники отличались от будней усиленной маршировкой жителей. Ну чем вам не Первое мая и Седьмое ноября? В общем, казарменный социализм в том виде, как он представлен в романе Салтыкова-Щедрина словно точь-в-точь был воспроизведён впоследствии при советской власти. Вспоминается забытый лозунг, широко распространённый в 20-е годы прошлого века: «Загоним железной рукой человечество в счастье!»

Опасность утопий доказана всей историей ХХ века: Сталин, Гитлер, Муссолини, Мао, Кастро и прочие. Как никогда жанр антиутопия развит в прошлом веке. Хотя и сейчас можно углядеть эти характеристики общества в знаменитых «Голодных играх», «Дивергенте» и прочих новых бестселлерах.

Заканчивается книга Салтыкова-Щедрина зловеще. Пришло Оно и снесло весь город с лица земли. Стихия, несущая не только разрушение, но трепетное отношение ко всему, что нарушает естественный ход вещей, уничтожила Угрюм-Бурчеева и весь его Непреклонск. Пророческий смысл этой антиутопии стал ясен только сейчас, и мы можем оценить всю силу боли и гнева писателя, предвидевшего мрачные катаклизмы в развитии общества.