В своём творчестве В.М.Шукшин является продолжателем традиций А.П.Чехова. Комические эпизоды, в которые попадают его герои, раскрывают их характеры, становятся катализатором необычности, индивидуальности, самобытности сельских персонажей, вышедших из глубин народа. Эти герои со временем получили прозвище – «чудики», потому что их восприятие действительности никак не вязалось с общепринятыми нормами этикета. Кажется, что они грубы и скандальны, но на самом деле они живут по своим представлениям о добре, правде, красоте.
Рассказ «Чудик», написанный в 1967 году, считается визитной карточкой Шукшина. Главный герой обозначен с первых строк: чудик. Почему? Потому что с ним постоянно происходят какие-то неприятности, попадает он вечно в дурацкие и безвыходные положения. Однако он умудряется оставаться добрым и беззлобным, почти как Акакий Акакиевич в гоголевской «Шинели»: ему сыплют бумажки на голову, а он молчит и просит взглядом: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» Так и чудик. Каждый человек, с которым он сталкивается, ведёт себя нормально: телеграфистка требует исправить легкомысленный текст, пассажир в самолёте возмущен прикосновением к потерянной, валявшейся на полу, вставной челюсти, а жена брата требует немедленно изгнать непутёвого декоратора. Действительно, нечего лезть в чужие дела, но ему кажется, что его участие поможет людям. Это его мироощущение, его правда. Чудаковатость любимых героев Шукшина — это форма проявления их духовности, выплеск их светлой души. «Чудики не странные и не чудаки. От обычных людей их отличает разве только то, что талантливы они и красивы. Красивы они тем, что слиты с народной судьбой, отдельно они не живут… Они украшают жизнь», — говорил В.М. Шукшин.
Современники, знавшие Шукшина, говорили, что и сам писатель частенько попадал в такие ситуации. Неискушённый в светских лицемерных приличиях, он частенько казался нелепым, неуместным в среде, избранной для работы и творческой деятельности. Много сил потребовалось писателю и актёру, чтобы утвердиться в своей писательской манере, проложить свой неповторимый путь и получить признание. Герой Шукшина проживает небольшой эпизод, в котором высвечиваются его простота и честность, открытость миру, желание добра всем. Лишь в конце, в последнем абзаце автор говорит о своём герое: «Звали его Василий Егорович Князев. Было ему тридцать девять лет от роду. Он работал киномехаником в селе. Обожал сыщиков и собак. В детстве мечтал быть шпионом».
Зачем эта анкета, «знакомящая» с героем, о душе и жизни которого вроде бы уже «все сказано». Нет, здесь самое главное – мечта Василия Князева, в которой проявляется детская наивность уже немолодого, зрелого персонажа. Ещё одна черта, показывающая детскость чудика – поездка к брату в период летних работ, когда день год кормит. Некая праздная лёгкость исполнения здесь и сейчас задуманного во что бы то ни стало. Он не приземлён, он оторван от обыденности, он ищет чего-то необычного.
Малознакомый мир, в который попадает чудик, наполнен какими-то другими, непривычными нормами и правилами. И он теряет на вокзале не деньги, а что-то гораздо более ценное – веру в добро. Не то чтобы совсем, но он, поняв, что отдал только что свои деньги, – не знает, как вернуться, понимая, что ему не поверят. Уходит, обрекая себя на выволочку со стороны жены. А пятьдесят рублей в конце шестидесятых – это целая зарплата за месяц. Люди, окружающие чудика, интересны ему. Он внимательно вслушивается в их разговоры, пытается даже подражать им, потому что городские жители априори «лучше», культурнее деревенских. Поэтому их злобность, неприятие, оскорбляют Василия Князева: «Опять ему стало больно. Когда его ненавидели, ему было очень больно. И страшно. Казалось: ну, теперь все, зачем жить?» – думает он после скандала с женой брата.
Шукшин описывает переживания своего героя трогательно и предельно просто, что вызывает умиленную улыбку, грустную, но добрую. Иногда чудика становится жаль. Но автор не пытается вызвать сочувствие, хотя он любит своих героев. Скорее он упрекает читателей в чёрствости, неумении разглядеть душу человека за деревенским обличием, диалектом.
Вернувшись домой, Василий идёт босиком по мокрой земле, как былинный богатырь, черпая силы, компенсируя утраченные жизненные ценности. Земля — символ духовных накоплений человека традиционного склада, связанного с историей и современностью родины. Пока есть такие чудики – есть чистое, наивное, человеческое начало, хранящее неповторимую прелесть нашей родины – России. Жаль, что сегодня этот тип напрочь утерян, а вместе с ним безвозвратно потеряны народные традиции нравственного, одухотворенного бытия. Кто их возродит? Увы, нет сегодня ответа на этот вопрос…
