1. Эта сцена как экспозиция этапа жизни Обломова, связанного с Ольгой, любовью, болезнью. Жизни, в которую его вытаскивает Штольц.

2. Сцена – один большой диалог с минимумом авторской речи. Диалог друзей, знающих друг друга с детства, любящих, доверяющих, но друг друга не понимающих.

3. Они очень разные: живой, деятельный, стремительный Штольц и сонный, неподвижный Обломов. В компании Штольца Илья Ильич кажется смешным.

4. Много ассоциаций рождается у читателя в этой сцене. Незаконченный план и «заплесневелая» страница книги делают Обломова похожим на Манилова, а сцена с клочком бумаги – на Плюшкина. Казалось бы, вот застывшая «мертвая душа».

5. Но при этом видна одна особенность диалога: ведет его Обломов, Штольц скорее реагирует на его слова, чем говорит сам.

6. При всей внешней нелепости Обломова диалог рождает понимание и сочувствие ему. Рассказ о том, почему ему так нравится бывать у Ивана Герасимовича, чей дом напоминает Обломовку.

7. Штольцу такой идеал непонятен. Каков же идеал Штольца?

– Нужна и телесная, и душевная гимнастика.

Движение ради движения, деятельность ради деятельности. Не сказано о том, для чего Штольц делает то, что делает. Он вернулся из Киева, недели через две поедет за границу. План для Обломова формулирует так: «…ты будь готов, Илья. Мы пообедаем… потом поедем дома в два…» А зачем? «Нечего думать да затылок чесать».

8. Штольц живет, чтобы что-то делать, Обломов живет просто так. Впоследствии автор сравнит Штольца с машиной, а Обломова со статуей. Данный эпизод – один из этапов конфликта романа: столкновение машины и статуи.