Анна Ахматова – великий поэт своей эпохи, её творчество оценено не вполне, даже учитывая современное к нему отношение. Она не только поэт эпохи – она сама эпоха. В её жизни в полной мере отразились все перипетии конца девятнадцатого начала и середины двадцатых веков. Она вынесла на своих плечах войны, революции, репрессии – всё, чем так богат был страшный век: «Моё поколение мало мёду вкусило…» Но, тем не менее, в своей автобиографии она напишет: «Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных». Сколько мудрости в этих словах. Как после стольких испытаний быть счастливой и не проклинать ни время, ни судьбу. Для этого надо было научиться «…просто мудро жить».

Начало творческого пути любого поэта, как правило, освещено какой-то юношеской радостью, светлым предчувствие будущего счастья. В стихах Ахматовой это не так. Тревога, несовершенство мира звучит уже в сборнике «Вечер»:

Молюсь оконному лучу —
Он бледен, тонок, прям.
Сегодня я с утра молчу,
А сердце — пополам.

И все последующие стихи – выражение неизбывной муки, страдания. Она или «печальна…», полюбив кого-то, или ей холодно, и весёлый Бог её не посетит; или её грудь беспомощно холодеет и от волнения она «на правую руку надела перчатку с левой руки», и это необыкновенное желание умереть вместе с милым. Каждый поэт ещё в юности переживает свою будущую смерть, предсказывая её, ощущая её холод. Но у Ахматовой всё как-то болезненнее, отчаяннее:

Я живу, как кукушка в часах,
Не завидую птицам в лесах.
Заведут — и кукую.
Знаешь, долю такую
Лишь врагу
Пожелать я могу.

Она в своих стихах так часто строит кельи, отходит от мира суеты, что, кажется, в этом её призвание, её назначение.

Я пришла сюда, бездельница,
Все равно мне, где скучать!
На пригорке дремлет мельница.
Годы можно здесь молчать…

Замечаю все как новое.
Влажно пахнут тополя.
Я молчу. Молчу, готовая
Снова стать тобой, земля.

Ощущение смерти словно преследует её: «Хорони, хорони меня, ветер!» Но в них, этих предчувствиях, присутствует земля, туман, осока, птицы, ветер, всё выглядит, как освобождение от боли, как продолжение жизни.

И всё-таки в её стихах так много страданий, муки. И её желание стать монахиней, быть ближе к Богу воспринимается её лирической героиней как предопределение. Кажется, что божий посланник присутствует рядом, что ей слышен тот голос, который не слышит никто, кроме поэта, и её собеседниками являются звёзды, Пушкин, вечность. В её философии восприятия судьбы такая глубина и ясность. Создаётся впечатление, что она знала свою судьбу, была готова к ней. Более того, она знала, что такова судьба её народа. Она запечатлела её в своей поэме «Реквием». Но ни её душа, ни её тело не подвластны миру и чьей-то воле:

Как страшно изменилось тело,
Как рот измученный поблек!
Я смерти такой не хотела,
Не этот назначила срок.

Только она, лирическая героиня, определяет будущность: «…эти могилы предсказаны словом моим». И ещё один аспект её судьбы и поэзии в стихотворении «Клевета», она как будто предсказывает все нападки советского тоталитаризма в этих строчках:

И всюду клевета сопутствовала мне.
Ее ползучий шаг я слышала во сне
И в мертвом городе под беспощадным небом,
Скитаясь наугад за кровом и за хлебом.
И отблески ее горят во всех глазах,
То как предательство, то как невинный страх.
Я не боюсь её…

Но вспоминая её строчки о счастливой судьбе, прожитой в эту эпоху и в этой стране, вновь возникает мысль о её пророчестве. О той грязи, которая будет не раз обрушена на голову этой великой женщины в разные годы советской власти, как, например, статья Жданова фактически станет её крахом в стране, где и так её знали единицы, а теперь она официально была под запретом. Но жизнь расставила всё по своим местам. Великая Анна Ахматова стала нашим поэтом. Нашим великим русским поэтом, который так дорог и любим всеми современниками. А её умение мудро просто жить является главным устремлением сильных настоящих женщин.

TEXT.RU - 75.01%