Жанровое своеобразие сказки наиболее полно проявляется в творчестве М.Е. Салтыкова-Щедрина в 1880-е годы — в период общественной реакции, усилившейся цензуры и подавления свободомыслия. В таких условиях именно сказка, с её иносказательной природой, стала для писателя удобной формой, позволяющей обойти цензурные запреты и открыто говорить о наболевших проблемах современности. Сказочная форма стала не просто литературным приёмом, а способом сатирического осмысления действительности.
В сказке «Премудрый пискарь» Салтыков-Щедрин сатирически изображает тип обывателя, стремящегося оградить себя от всякого общественного движения, уклониться от классовой борьбы и социальной ответственности. Автор рисует образ существа, которое боится не только внешних угроз, но и самой жизни — с её обязанностями, чувствами, рисками. Это не просто рыба, а аллегория осторожного, аполитичного интеллигента, существующего исключительно ради самосохранения.
С первых страниц сказки чувствуется её литературная природа: здесь присутствует сказочный зачин («жил-был»), обилие фразеологизмов и пословиц («ума палата», «ни жива, ни мертва», «на ус намотать»), которые создают атмосферу народной речи. Однако под фольклорной оболочкой скрываются аллюзии на современную автору общественную жизнь.
Образы подводного мира — рыбы, раки, блохи — служат иносказательным способом изображения человеческого общества, в котором царит жестокая борьба за выживание. «Кругом, в воде, все большие рыбы плавают, а он всех меньше…» — так описано положение главного героя. Мир, в котором он живёт, полон хищников, и пискарь не столько живёт, сколько выживает, стараясь стать как можно незаметнее.
У пискаря были «умные» родители, и отец, умирая, оставил сыну важный наказ: «Коли хочешь жизнью жуировать — гляди в оба!» Этот завет становится основой жизненной философии пискаря, он делает ставку на осторожность, подозрительность и уединение. Символично, что отец умер своей смертью, избежав беды, и это лишь укрепило убеждение пискаря, что единственный путь к «долгой» жизни — это полное уклонение от любых рисков.
Особое место в отцовском напутствии занимает образ уды — приманки, скрывающей в себе смертельную опасность. Салтыков-Щедрин использует этот образ как метафору государственной репрессивной машины: за кажущимся безобидным предложением или «мухой» скрывается ловушка. Через воспоминания пискаря о масштабной «ловле» рыбы писатель передаёт образ разгрома революционного движения, массовых репрессий, когда «всю реку» перетянули неводом.
Страх глубоко укореняется в сознании героя: он живёт в постоянной тревоге, выкапывает нору, в которой может поместиться только один, не вступает ни в какие отношения, не создает семьи. Он становится одиночкой, запертым в собственном страхе. Его философия — «надо так прожить, чтобы никто не заметил» — становится антиподом активной гражданской позиции. Вместо того чтобы мыслить, действовать, творить, он отказывается от любой социальной роли, лишая себя полноценной жизни.
Этот страх не только искажает личность, но и разрушает само общество: такие, как пискарь, не оставляют после себя потомков, не передают опыта, не участвуют в жизни коллектива. Их существование — бессмысленно, их страх — разрушителен. Всё, что делает герой — «сидит и дрожит». Он не любит, не отдыхает, не радуется, ничего не чувствует, кроме страха.
Салтыков-Щедрин выводит своего героя в сатирическом образе «просвещённого, умеренно-либерального» интеллигента. Пискарь не протестует против власти, но и не поддерживает её открыто — он просто прячется. Именно это равнодушие и замкнутость делает его идеальным типом для системы, устраняющей всякое инакомыслие. В какой-то момент даже «щуки» начинают ставить его в пример, а он — и этому боится поверить.
Однако в конце жизни пискарь начинает сомневаться в своей мудрости. Он спрашивает себя: «Что я сделал? Кому помог? Кто обо мне вспомнит?» Эти риторические вопросы подводят к трагическому финалу: герой осознаёт бессмысленность своего существования. Он ни для кого не жил, и никто не вспомнит о нём. Его одиночество становится не только итогом жизни, но и символом духовного и социального вырождения.
Печальную атмосферу повествования усиливают образы тьмы, сырости, мглы. Пискарь, всю жизнь избегающий опасностей, всё равно приближается к своей естественной смерти — в одиночестве, голоде и страхе. Лишь во сне он видит альтернативу — свободу, силу, победу над врагами, но это всего лишь иллюзия. Он вылезает из своей норы и… исчезает. Съели его щуки или умер сам — остаётся неизвестным. Но самое важное, что никто этого не замечает, потому что вся его жизнь прошла в безвестности.