Антон Павлович Чехов — признанный мастер рассказа. Его ранние рассказы полны авторского юмора. Однако во многих произведениях того периода звучит не просто юмор, а едкая насмешка. Писатель беспощадно высмеивает пороки людей и современной ему действительности. К таким произведениям относится и рас­сказ «Хамелеон». Проследим за одним из главных его героев — полицейским надзирателем Очумеловым.

В самом начале рассказа Очумелов предстает перед читателем в сопровождении городового, у которого в руках решето, наполненное конфискованным кры­жовником. Этот крыжовник очень красноречиво го­ворит о деятельности полицейского надзирателя, а то, что во время его шествия пустеет площадь,— еще красноречивее. Грозен местный блюститель порядка.

Случай продемонстрировать свою суровость подво­рачивается Очумелову в лице невесть откуда взяв­шейся собачонки. Бежит она, «прыгая на трех ногах и оглядываясь», а, оказавшись в окружении толпы, вы­глядит не менее жалко: дрожь во всем теле, выраже­ние тоски и ужаса в слезящихся глазах. Выяснилось, что она укусила за палец полупьяного Хрюкина, золо­тых дел мастера.

Безусловно, Очумелов должен по всей строгости наказать щенка. Полицейский надзиратель быстро выносит безоговорочный вердикт: «...Собаку истре­бить надо! Немедля! Она наверное бешеная...». Очуме­лов скор на расправу. Но неожиданно кому-то из тол­пы приходит в голову мысль, что собачка-то, навер­ное, принадлежит генералу Жигалову. «Бродячий скот» мгновенно превращается для Очумелова в ми­лое беззащитное животное. «Она маленькая...» — со­вершенно другим тоном тут же говорит он.

Очумелов находчив. Нельзя ударить в грязь лицом перед генералом. Но, на его несчастье, толпа выска­зывает новое предположение: у генерала таких собак нет, у Жигалова все больше легавые. И как Очумелов этого не понял? На самом деле, ведь перед ним не соба­ка вовсе, а «черт знает что! Ни шерсти, ни вида... под­лость одна только...» И животное непременно надо проучить! Зря Очумелов так волновался. Но, видно, ему суждено поволноваться снова. Городовой гово­рит, что он видел такую собаку на генеральском дво­ре. Очумелов и тут не растерялся. Собака, оказывает­ся, не «подлость», а «нежная тварь», а Хрюкин — не законопослушный гражданин, а «болван» и получил он по заслугам.

Собрался полицейский надзиратель успокоиться, но не тут-то было. Пришлось еще раз «переменить ок­раску»: генеральский повар Прохор заявил, что «от­родясь не бывало» у Жигалова таких собак. «Бродя­чая!»,— торжествует Очумелов.

Но тут же пред ним вновь возникает необходимость изменить свое отношение к собачонке, потому что она оказывается любимицей генеральского брата, Влади­мира Иваныча.

Так развенчивает Чехов двуличие и лицемерие Очумелова, который за рекордно короткое время не­сколько раз успевает переменить собственное мнение. Есть ли оно у него вообще? В этом возникает глубокое сомнение.

Хамелеон — ящерица, меняющая свой цвет в зави­симости от обстановки. Подбирая название рассказу, Чехов выбрал второе значение этого слова, перенос­ное: «Беспринципный человек, легко меняющий свои взгляды в зависимости от обстановки». Таков Очуме­лов. Его несколько раз бросает в жар из-за боязни не угодить генералу. Ради его удовольствия он забывает собственное «Я» и готов хоть самого черта признать богом. Меняется Очумелов так быстро и так умело, что читатель едва поспевает следить за ходом его мыс­ли. Пожалуй, такое поведение давно вошло в привыч­ку полицейского надзирателя.

Хамелеоном показывает себя в этом рассказе не только Очумелов. Многолика толпа, окружающая со­бачонку, перед Очумеловым угодничает Хрюкин.

Не переводятся, к сожалению, хамелеоны и в наше время, а само слово, вынесенное в название рассказа, давно стало нарицательным. Рассказ Чехова смешон. Но авторский смех — это смех сквозь слезы.