Как у всякого большого поэта, особый раздел лирики Некрасова составляют стихотворения о любви. «Все-таки очень мало юношей, которые сохранили бы такое чистое сердце, какое сохранилось у Вас, — писал Н.А. Некрасову его друг, публицист, философ и писатель Н.Г. Чернышевский. — ...Немногие способны так глубоко уважать достоинство женщины, немногие способны к такой нежности чувства, как Вы...»
Произведения Некрасова о любви отличаются искренностью и воодушевлением. Видно, что они возникли под влиянием непосредственного чувства, являются результатом страстного лирического движения. Любовная лирика Некрасова показывает, что он мог быть «чистым лириком», свободным от тенденциозности и надуманности. Порой эти чувства Некрасова отличаются возвышенностью и поэтической грацией:
Так это шутка? Милая моя,
Как боязлив, как недогадлив я!
Я плакал над твоим рассчитано-суровым,
Коротким и сухим письмом:
Ни лаской дружеской, ни откровенным словом
Ты сердца не порадовала в нем...
Оказалось, что опасения поэта были напрасны — любимая женщина по-прежнему его любила:
Всему конец! Своим единым словом
Душе моей ты возвратила вновь
И прежний мир, и прежнюю любовь,
И сердце шлет тебе благословенья,
Как вестнице нежданного спасенья...
Заканчивается это стихотворение поэтическим сравнением радости, воскресшей в сердце поэта, с тем детским восторгом, который наполняет сердце ребенка, нашедшего свою няньку: смена испуга радостью изображена в психологическом отношении очень тонко.
В любовной лирике Некрасов шел новым и непростым путем. Так появляется в его поэзии «проза любви». Эта область противоречивых чувств и отношений потребовала новых форм для своего выражения. В поэзии Некрасова создается нечто вроде психологического лирического романа, который образует группу стихов так, называемого Панаевского цикла. Стихи этого цикла имеют автобиографическую основу — длительный, подчас мучительный роман Некрасова и Авдотьи Панаевой, которая в дальнейшем стала его гражданской женой.
Не так просто создается характер героини в лирическом цикле, что уже само по себе ново, но и создается новый характер, в развитии, в разных, неожиданных даже, его проявлениях, самоотверженный и жестокий, любящий и ревнивый. «Я не люблю иронии твоей...» — уже в одной этой первой фразе вступления видны характеры двух людей и бесконечная сложность их отношений. Блок воспользуется началом этого стихотворения как эпиграфом к драматической своей статье «Ирония». Вообще же некрасовские вступления — это продолжения вновь и вновь начинаемого спора, ссоры, диалога. Обратим внимание здесь и на многоточия. Ими заканчиваются почти все произведения его любовной лирики. Это указание на фрагментарность, на неисчерпанность ситуации, на неразрешенность её, своеобразное «продолжение следует».
Целый ряд сквозных примет объединяет стихи в единства: такова доминанта мятежности. «Если мучимый страстью мятежной...» переходит в «Да, наша жизнь текла мятежно...». Вступление «Тяжелый год — сломил меня недуг...» и «Тяжелый крест достался ей на долю...» тоже сводят эти стихи в некое единство. Устойчивость сообщают и эпитеты: «роковой» — один из самых любимых, «прости» соотносимо с «прощанием».
Гармоническим аккордом завершается эта история нелегкой, проходившей в борениях любви — стихотворением «Прости»:
Прости! Не помни дней паденья,
Тоски, унынья, озлобленья, —
Не помни бурь, не помни слез,
Не помни ревности угроз!
Но дни, когда любви светило
Над нами ласково всходило
И бодро мы свершали путь, —
Благослови и не забудь!
Любовь для Некрасова далеко не всегда связана с возвышающими, светлыми переживаниями. Нередко она оборачивается страданиями и горем. Так появляются стихотворения — баллады о трагической судьбе женщины, вынужденной пойти на панель, чтобы «купить гробик ребенку и ужин отцу» («Еду ли ночью по улице темной...», — И.С. Тургенев писал, что стихотворение его «совершенно с ума свело; денно и нощно твержу я это удивительное произведение — и уже наизусть выучил»). Или о беспросветной жизни крестьянской девушки, мечтающей о счастье с промчавшимся мимо корнетом, но обреченной выйти замуж за «неряху мужика»:
Будет бить тебя муж-привередник
И свекровь в три погибели гнуть.
В стихотворении «Как ты кротка, как ты послушна» — трагедия ушедшей любви: женщина остается верна своему чувству, ее же избранник стал «уныл и холоден душой».
Немало у Некрасова стихотворений интимной лирики, где раскрывается внутренний мир лирического героя и монолог ведется от первого лица. Это подлинные «песни любви». В них — воспоминания об умершей любимой женщине, позднее покаяние за недостаток внимания к ней при жизни, сожаление о грустно прожитых днях и какое-то подобие радости, когда она является ему в мечтах («Я посетил твое кладбище...»). В них же — нюансы любовного чувства: страсть и начинающееся охлаждение («Я не люблю иронии твоей...»); кратковременные размолвки («Мы с тобой бестолковые люди»; «Тяжелый год — сломил меня недуг...»), радость от того, что короткое и сухое письмо любимой оказалось всего лишь шуткой и что прежняя любовь не поколеблена («Так это шутка? Милая моя...»). Страдание словно несет за собой душевное очищение, и горести любящего сердца сменяются чувством счастья.
Поэтичность Некрасова чаще всего такова, что она одновременно оказывается нравственной характеристикой, моральным приговором. Здесь нравственность облечена в те формы, в которые народное сознание чаще всего её тогда облекало, а именно в религиозные.
Характерная особенность интимной лирики Некрасова — присутствие в стихотворениях двух равноправных героев: лирического героя и женщины, которой посвящается стихотворение. Такая структура произведения лишний раз свидетельствует о глубоком уважении Некрасова к женщине, о стремлении поэта создать ее индивидуализированный, глубоко прочувствованный образ.