Величайшее творение Михаила Александровича Шолохова роман-эпопея «Тихий Дон» повествует о страшном времени перелома: мировая война, революция, гражданская война. Мир разорван на части, сотрясаются основы нравственности, всё рушится. А как обстоит дело с женской честью, браком, семьёй?

Испокон веков женщина была хранительницей нравственных устоев, домашнего очага. Всеми качествами истинной матери семейства наделена только Ильнична – мать Григория Мелехова, жена Пантелея Прокофьевича. Её характер лишь просматривается через призму жизни детей. Мы видим её стоические усилия по сохранению семьи Григория. Когда Наталья надумала уходить от своего мужа, Ильинична в двух словах передает суть своей судьбы. «Смолоду и я так думала…. Мой-то тоже был кобелём не из последних. Что я горюшка приняла, и сказать нельзя», – говорит она снохе. Но выдержала всё и сохранила семью, за что автор называет её: «мудрая и мужественная старуха». И подчиняясь воле дочери, она благословляет её на брак с душегубом Мишкой Кошевым, потому что не хочет, чтобы дочь жила в грехе. Исполнив долг, она умирает тихо и незаметно, спокойно и просто, как жила.

Женская доля сопряжена, по мнению М.А. Шолохова, с верностью женщины. Социальные табу и традиции, ограждают её, но в среде казачества «жалмерки» – явление обыкновенное, хотя влечёт утрату «доброго имени». Тут разные грани представлены Аксиньей, Натальей, Дарьей. Ценность социального «имени» и стоящая за ним правда высоки, но и относительны. Именем можно жертвовать — и Аксинья так поступает — перед лицом высшей и большей, по её мнению, истины (правды любви). Наталья, утратив и любовь, и, как ей представляется «имя» жены и женщины, стремится к самоубийству. Судьба Дарьи — пример ошибочного и регрессивного выбора правды-ценности. «Имя» она переступает ради инстинкта пола, отделенного и от любви и от деторождения. Для неё в этом поведении своя обдуманная позиция: «Мне без этого нельзя... Мне казак нужен...» В сцене, когда Дарья пытается соблазнить и одновременно убедить свекра в своей правоте, Пантелей Прокофьевич думает: «Неужели на её стороне правда? Может, мне надо бы было с нею грех принять?» Сцена по общему содержанию перекликается с той, в которой Митька Коршунов пугает свою сестру Наталью готовностью переспать с ней. Образ Дарьи ассоциируется в структуре романа с эгоистической аморальностью. С ней связан мотив утраты родового, принципиально «человеческого имени». В случае Дарьи это эпизод убийства ею Ивана Алексеевича Котлярова и реакция на случившееся Григория («Ггга-дю-ка!»), слова Дуни: «Маманя забоялась ночевать с ней в одной хате, ушла к соседям...»

В разрывающее все связи время главный герой романа заведомо обречен как человек любящий. Григорий на протяжении всего романа мечется между Аксиньей (любовь-страсть и любовь-свобода) и Натальей (любовь-долг и любовь-закон, любовь-семья и любовь-жалость), и выбор этот оказывается невозможен. Каждая из героинь дополняет другую, но не хочет делиться, а напротив, ведёт самую жестокую и непримиримую борьбу. Аксинья считает право первенства за собой, ведь именно её полюбил и выбрал Григорий, а с Натальей решил жить по требованию отца и, соблюдая правила приличия жизни в сообществе. А когда Мелехов-старший угрожает Аксинье расправой, она отвечает: «Гришка мой! Мой! Мой! Владаю им и буду владать!» И Наталье, унизительно просящей вернуть ей мужа, жестоко парирует: «У нас с тобой так: я мучаюсь — тебе хорошо, ты мучаешься — мне хорошо... Одного ить делим?.. Завладела я Григорием опять и уж зараз постараюсь не выпустить его из рук».

Мысль о трагической судьбе женщины в страшное время подтверждается смертями героинь. Ни одна не умирает просто так. Каждая нарушила какую-нибудь заповедь, не осталась верна идее сохранения домашнего очага, а поэтому Наталья истекает кровью после аборта, Дарья тонет в реке, спасая остатки человеческого достоинства, Аксинья убита шальной пулей. Мир разрушен, смерть торжествует. Как вернуть всё на круги своя, восстановить эту жизнь? Главное, сохранять мир, а жизнь сможет восстановиться, вернуть всё на круги своя…

TEXT.RU - 88.56%